И вот что я тебе скажу,- 
Проговорил старик, -
Недавно лысому ежу
Я подарил парик,
А год назад я откопал
Подсвечник без свечи:
Вот потому-то я упал
С проклятой каланчи!"
Но я раздумывал о том, 
Как выкрасить кита,
Чтоб выдавать его потом
За дикого кота.
И я сказал в ответ ему:
"Старик, я не шучу,
Но не пойму я, почему 
Ты влез на каланчу!!!"
          Ты эту песенку потом
С друзьями разучи.
Я был знаком со Стариком, 
Упавшим с каланчи.
Спросил я: "Как и почему 
Ты влез на каланчу?" 
Похлопал он по моему 
По правому плечу
И отвечал печально мне:
"Я занят ловлей мух,
Я продаю их по цене 
Полденежки - за двух. 
Я продаю их морякам 
С пиратских бригантин, 
Но иногда съедаю сам: 
Ведь я живу один".
    Но я раздумывал о том, 
Нельзя ли павиана
Заставить в бубен бить хвостом
И петь под фортепьяно.
И я сказал: "Ответь, старик,
А то поколочу.
С какою целью ты проник
На эту каланчу!" 
Он отвечал: "В чужом краю, 
Где скалы да пески,
Ищу я рыбью чешую
И косточки трески.
Хочу из этой чешуи
Я сшить себе жилет.
Такой жилет мне не сносить
За девяносто лет!
    И лихо ездившим верхом,
И бившим окна молотком,
Ловившим кошек гамаком,
Упавшим с каланчи.
    Льюис Кэрролл "Алиса в Зазеркалье", перевод В. Орла
    Прошли года, но и теперь,
Измазавшись в клею,
Иль прищемив ногою дверь,
Иль победив в бою, 
Я непрерывно слезы лью, 
И этих слез ручьи 
Напоминают мне о том, 
Кто был почтенным стариком, 
Со мной согласным целиком,
Всегда болтавшим языком,
Любившим тех, кто с ним знаком
(А также тех, кто незнаком),
Питавшимся одним песком,
Махавшим грозно кулаком,
Глотавшим все одним куском,
Смеявшимся над пустяком,